В данной процедуре существует множество нюансов, знание которых поможет вам облегчить развод. На ход процесса всегда можно повлиять, но на решение суда - никогда. Для начала вам необходимо четко и грамотно составить заявление. В дальнейшем от вас требуется правильное поведение в суде. Для подачи заявления вам потребуются: свидетельства о рождении детей, свидетельство о браке, заявление о расторжении брака, справка с места работы, справка с места жительства, заявление ответчика (если он дает согласие на развод), квитанция об уплате госпошлины. В заявлении нужно четко обосновать причины, по которым вы не можете проживать со своим супругом.
Многие женщины считают, что, чем больше они во время суда будут падать в обморок и плакать, тем успешнее для них закончится процесс. Это ошибка. Судья работает не с эмоциями, а с фактами. Излишняя эмоциональность не пойдет вам на пользу, поскольку судья может подумать, что вы давите на него или, что у вас психические отклонения. Если вы уверены, что процесс будет крайне сложным, наймите адвоката. Где найти такого адвоката, который действительно сможет помочь, а его услуги будут вам по карману? Лучше всего это делать в государственных юридических консультациях или в адвокатских конторах. Можно подыскать адвоката через знакомых. В самом начале работы объясните адвокату, что вы хотите получить после развода. Необязательно объяснять мотивы своих желаний. Адвокаты строят свою стратегию, исходя только из ваших желаний. Тщательно обдумайте все нюансы перед встречей с ним. Учтите, что любой адвокат может вас спустить с небес на землю, если вы решите отсудить у бывшего супруга абсолютно все. Некоторые ваши требования могут противоречить закону. К тому же, адвокат не всесилен.
Что может помочь вам во время бракоразводного процесса, так это брачный договор, если такой имеется. По своей сути это соглашение о разделе имущества. В настоящее время все юристы рекомендуют такую форму договора, в которой можно отдельно устанавливать режим собственности на период брака и после него. Если, к примеру, будучи в браке вы нигде не работали, а занимались только семьей и домом, после развода вы можете оказаться в тяжелом положении. Поэтому в брачный договор юристы советуют включить пункт: «В случае развода в собственность жены переходит квартира, дача и т.д.»
Многие семьи сталкиваются с преградами, связанными с опекунством детей. О том, как усыновить ребенка супруги можно
Из раздела «Женская живопись»
в книге «О! Женщина…»
СОЗДАТЕЛЬНОЕ
И создал же бог такую богиню-божество, как ты…
Остальное ты создала сама…
Вернее, не создала…
А разрушила…
СОЛНЕЧНОЕ
По солнечной, скажем, улице
идешь, предположим, ты.
Кусают прохожие локти,
улыбок срывая цветы.
Допустим, что семь ветров
твой гордый омыли лик,
что семь самолетов-ковров
несут смелых ног твоих крик.
Но есть, вероятно, и тень…
Задворки великого города,
как праздник, встречают день
согласьем немого аккорда.
Да, несомненно, есть время.
И есть, несомненно, час,
когда наисладчайшее бремя
сочувствия радует нас.
По солнечной, скажем, улице
идешь, предположим, ты.
Прохожим, прожженным прохожим!
глаза открываешь и рты.
***
Соседка видит мир в основном через замочную скважину.
СПАСИБО!
(ностальгия по маме, по доброму)
«Сами мы не местные…» - провинциалы. Поступив после армии в московский институт, немного обжившись и привыкнув к столичной жизни, – не без синяков и шишек, разумеется, - я стал по вечерам играть в ресторанных оркестрах(«Националь», «Москва», «Пекин», «Прага», «Фиалка» в Сокольниках, где-то еще) и довольно хорошо зарабатывать, так что я смог себе позволить уйти из общаги и снимать отдельную квартиру. Потом из-за этого меня ректорша, некая весьма дородная матерая (не путать с материнским!) мадам-бабища Бородулина, чуть не вышибла из института, так как инъяз считался элитным пристижным институтом (и действительно, как и МГИМО, в то время это был довольно «блатной» вуз, там училось много деток сильных, т.е. силачей, вернее, силовиков от мира сего; не знаю, как я там очутился, сын «врага народа», да еще и хохол с иностранной фамилией, что уже было почти криминалом, от чего у кадровиков-кэгэбэшников еще больше краснели их и без того красные рожи. Видимо, помогла временная хрущевская политическая оттепель, так что я как-то проскочил, хотя конкурс был 22 человека на место) и играть в ресторане для студента такого института рассматривалось как нечто почти порочное. Пришлось бросить, но не в этом дело… Как-то ко мне приехала мама погостить, пожить со мной. У нас дома в Днепропетровске телефона не было, а тут какой-то шикарный, да еще и с автоответчиком. Помню, сколько я ни говорил мамуле, даже подтрунивал, когда она узнавала время по телефону, что это автомат, что это все записано и т.д., она все равно всегда упорно говорила «спасибо» за эту механическую информацию. Мамы давно нет, но я часто вспоминаю эти ее искренние бесхитростные «спасибо». Теперь-то я, наконец, старый дурак, понимаю, что все это шло не от провинциального невежества и темноты, а от великой внутренней доброты. Ведь проявление доброго, пусть самого ничтожного, мизерного и несущественного, как, скажем, сказать кому-то «спасибо», необходимо, прежде всего, самому человеку, делающему это маленькое добро. Это отражение и выражение его глубинной потребности и сущности. Теперь, каждый раз, когда я получаю информацию о времени по телефону, я тут же вспоминаю мою любимую нэньку и, знаете, когда рядом никого нет, тоже улыбаюсь и говорю «спасибо» в трубку. Я знаю, большинство из вас сочтет меня за идиота, но кто-то ведь и поймет. Правда, ведь? Спасибо Вам…
P.S. У обожаемых мною японцев тоже наблюдается нечто подобное. Вежливость, почтительный поклон собеседнику настолько у них в крови, что многие отдают периодические поклоны, даже когда разговаривают с уважаемым человеком по телефону…
СПЕРМОТОЧИВОЕ
(Из цикла «Нелюбимая жена»)
Нервное мужское семя
ищущей горечью спермы
пролилось во всезнающей ванной…
То белая кровь отчаяния…
***
С радостью вышла замуж за богатого Прокруста.
Но когда дело дошло до брачного ложа…
Только сам попадая в беду, начинаешь понимать, как тяжело живут люди. Простите меня за это, люди. Я виноват перед вами.
Алексей Улюкаев, подсудимый, бывший министр
Дело о взятке в ближайшую пятницу, наверное, закончится. Какой-то будет приговор, несомненно, – но Алексей Улюкаев в последнем слове решил говорить не только о несправедливости обвинения, не только о взятке, которой не брал. Бывший министр экономического развития решил попросить прощения за то, что недостаточно хорошо служил гражданам России.
Содержание последнего слова законом вроде бы никак не регламентируется – оно, конечно, должно касаться происходившего на процессе, но, вообще говоря, просто должно произвести некоторое дополнительное впечатление на суд. Ну, разумеется, последнее слово может быть использовано и, так сказать, для внесудебного высказывания, что практикуют, в частности, российские внесистемные оппозиционеры, критикующие власть с публичной судебной трибуны.
Бывший министр Улюкаев ничего на первый взгляд критического в адрес власти не сказал – но, как мне кажется, только на первый взгляд. Если бы он просто был отправлен на пенсию и писал мемуары, он бы, скорее всего, взвешивал слова – как это обычно делают высокопоставленные мемуаристы; им, как правило, есть еще что терять. На скамье подсудимых терять почти что нечего – и вот: «Я виновен в другом. На протяжении многих лет я служил гражданам России, кое-что удалось сделать на благо людей. Но сделано недостаточно». После чего и звучит то самое: «Простите меня!»
Вроде бы глубоко личное, покаянное слово, но в то же время странно было бы не признать в нем обобщения и заодно предупреждения. Не только Алексей Улюкаев служил гражданам России – и недостаточно служил; не только Алексей Улюкаев из гражданских слуг попал в беду; но только он понял, каково тем самым российским гражданам, только ему стало неловко за чиновничью деятельность.
(Предыдущее подобное высказывание принадлежит, мне кажется, президенту России Борису Ельцину – он просил прощения у граждан в новогоднем обращении, том же, в котором объявил о добровольной отставке. Тоже, замечу, редчайший случай в российской политике.)
Как же это понял бывший министр? – сидит-то он не в СИЗО, где мог бы увидеть и услышать, как живут люди; а под домашним арестом у него решительно ограничен круг общения. Видимо, последнее слово подсудимого Улюкаева – плод его долгих раздумий, свободного времени в четырех стенах и, может, какой-то новой информации, отличавшейся и от бюрократического бумажного потока в министерстве, и от содержания бесед на разных, скажем, важных встречах. Видимо, переменились его представления о действительности.
А вообще, в России не принято признавать ошибок и извиняться; этого национального обычая придерживаются и чиновники, в том числе высокопоставленные, и обычные граждане. Виноват в нашей практике всегда кто-то иной или обстоятельства.
Недавно президент Владимир Путин заявил, что «недруги за бугром» уже готовятся к выборам в России. Глава государства отметил, что попытки внешнего вмешательства в ход осенних выборов в России будут рассматриваться как прямая угроза суверенитету. Он поставил перед ФСБ задачу: «Сделать все, чтобы пресечь деятельность тех, кто попытается или может попытаться использовать националистические, ксенофобские, радикальные лозунги, направленные на раскол нашего общества». Насколько высока угроза использования выборов, как способа дестабилизировать ситуацию в стране?
Сложность нынешнего выборного цикла состоит в том, что предстоящие выборы должны быть максимально прозрачными и честными. И дело даже не в том, что если вдруг результаты выборов будут сфальсифицированы, то это может повлечь за собой поствыборные протесты, как это было, например, в 2011 году.
Дело в том, что парламенту нового созыва предстоит принимать крайне непопулярные меры. Хотим мы того или нет. Закономерность же здесь такова: популярные силы, принимая непопулярные решения, жертвуют своей популярностью для сохранения власти и определенной стабильности; непопулярные силы, принимая непопулярные решения, жертвуют властью, рискуя ввергнуть страну в пучину хаоса.
Вот почему к власти должны прийти силы, которым предстоит принести в жертву свою популярность. Все прочие комбинации — чреваты риском серьезных политических потрясений. Это не значит, что попытки провести в Госдуму преданных, но непопулярных депутатов предприниматься не будут. Только те, кто попытается это сделать, должны отдавать себе отчет в том, чем они рискуют.
Но в этом процессе есть и другая сторона медали. Допустим, что на протестной волне к власти может прийти не популярная, а популистская сила, которая вместо непопулярных решений станет принимать решения популистские, т.е. решения в угоду сиюминутным настроениям масс, не заботясь ни о последствиях таких решений, ни об их временном характере.
Не знаю, кто больше рискует: те, кто будет принимать непопулярные решения или те, кто будет принимать популистские решения. Правда, в первом случае нам может быть, первоначально, трудно, а потом «все может наладиться». Во втором - наоборот, с начала будет эйфория «справедливости», а потом жестокая расплата. Ну, например, можно принять решение о повышении заработной платы и прочих выплат посредством включения печатного станка. Это может привести к инфляции, которая немедленно обесценит все эти доплаты, надбавки и прочие бонусы.
В таком случае, какой могла бы быть стратегия и тактика «наших недругов», на кого им стоило бы делать ставку в предстоящей борьбе за власть.
То, что вмешательство в наши выборы будет, ни у кого не должно вызывать сомнения. Масштабы такого вмешательства зависят от общей социально-экономической ситуации в стране. Например, в «тучные годы» такого рода «корректировки» были маловероятны. Зато они резко возрастают в условиях падения общего уровня жизни. Но я не думаю, что ставка будет сделана на «марш пустых кастрюль» или голодные бунты. Запас «продовольственной прочности» в России довольно высок и чтобы «оголить полки в магазинах» нужен заговор внутри власти, как это было, например, в феврале 1917 года или в начале 90-х годов. В настоящее время власть делает все возможное, чтобы избежать «продовольственного коллапса», который в России всегда был детонатором протеста и последующей смены власти.
Продовольственный кризис, как самый простой и действенный способ дестабилизировать ситуацию в стране, в ближайшее время нам не грозит. Нет даже предпосылок к стремительному росту цент, которые, несомненно, будут и дальше расти, но не катастрофическими темпами.
Поэтому наши недруги уже давно не делают ставку на «костлявую руку голода». Зато только за последние несколько лет им удалось дискредитировать саму власть. Нет, речь не идет только о высшем должностном лице государства. Речь идет о дискредитации власти на всех возможных уровнях. Гражданам давно и упорно внушается мысль о том, что нынешняя российская власть воровская, погрязла в коррупции, безответственная, некомпетентная и, разумеется, продажная, к тому же стоящая на довольствии, как минимум Госдепа США и, как максимум под контролем глобальной корпоратократии.
Прием далеко не новый. Можно привести реальные примеры, начиная уже с XVII века. Ну, скажем, Бориса Годунова, который в голодные годы «житницы народу растворил», обвиняли в том, что это именно он стоял за организаторами убийства царевича Дмитрия. Даже юродивый Николка, помнится, говорил царю: «Вели их зарезать, как зарезал ты маленького царевича».
Накануне Смутного времени власть в России была настолько сильно дискредитирована, что после смерти Бориса Годунова перестала быть властью, превратясь в предмет борьбы, в которой приняли участия авантюристы всех мастей и рангов.
Или, к примеру, власть императора Николая II, которая подверглась такому мощному идеологическому штурму, что на защиту своего государя никто не встал.
Или власть КПСС, а вместе с ней и государственная власть, которую она олицетворяла, рухнула в какие-то считанные дни августа 1991 года. При этом миллионы коммунистов даже пальцем не пошевелили, чтобы защитить свою партию, а вместе с ней и свою Родину - Советский Союз.
Нечто подобное мы можем наблюдать и сегодня. И речь при этом идет не только о разоблачениях Навального или «документальных фильмах» снятых за рубежом. Это лишь самые яркие примеры дискредитации. На самом деле идеологический натиск ведется по всем направлениям, а атакам подвергается не только центральная власть, но и власть, как таковая.
Дискредитация власти, создание идеологического образа воровской, насквозь коррумпированной структуры - это проверенный способ дестабилизации, которым наши недруги пользуются на протяжении веков. Не брезгуют им пользоваться они и сегодня.
Как показывает наш собственный исторический опыт, власть, потерявшая опору, доверие и авторитет, очень легко становится добычей противных ей сил. Ну, например, Ильич в своих «Письмах из далека» буквально кричал, говоря, что власть валяется на улице и если ее не «подобрать сегодня», то завтра уже будет поздно. При этом речь шла о власти Временного правительства, которое стремительно теряло свой авторитет, не в состоянии решить самые острые проблемы.
Или, например, кто забыл, как в 1998-1999 году левые депутаты Госдумы инициировали импичмент президента Бориса Ельцина. Произошло это от того, что авторитет Бориса Николаевича, его, так сказать, рейтинг, скатился к «абсолютному нулю» и коммунистам в какой-то момент снова показалось, что «власть валяется на улице» или, по крайней мере, в стенах парламента.
Таким образом, нетрудно предположить, что предстоящие выборы в Госдуму будут не столько борьбой за места в парламенте, сколько борьбой за власть. Это еще вчера партии боролись за мандаты, а сегодня, если мы говорим о действиях наших недругов, борьба будет развертываться именно за власть.
Исторический же опыт показывает, что такая борьба никогда не носит стихийный характер. Даже, когда вам кажется, что происходит стихийное выступление масс, за этими массами уже стоит некая структура, назначены лидеры, между которыми уже распределены должности и обязанности.
За примерами далеко ходить не надо, достаточно вспомнить украинский майдан. При всей видимости стихийного восстания масс, как только перестала дымить последняя покрышка, на сцену вкарабкались порошенки, яценюки, кличко и прочие турчиновы. В результате «революции гиднисти» сами массы ничего не получили, зато олигархи получили все, что хотели.
Наивные наблюдатели полагают, что такой структурой сегодня может быть, так называемая, «несистемная оппозиция». Это не так. Дело в том, что с какой стороны не посмотри на эту оппозицию, она тесно связана с той самой либеральной идеей и ее носителями, которые уже дискредитированы, как своими действиями, так и при помощи все тех же недругов.
Ну, например, наивно полагать, что массы пойдут и поддержат г-на Ходорковского или тех, кого поддержит он и его капиталы. Сам Ходорковский прочно, на века связан с грабительской приватизацией и с теми, кто ограбил страну в 90-е годы. И от этого уже никак не избавиться, никак не отмыться, даже если наш герой-страдалец отсидел срок на российской зоне.
Вот, даже лидер Яблока Григорий Явлинский обращается к Ходорковскому с просьбой не финансировать его партию на выборах. Казалось бы - нонсенс. Но Явлинский опасается не репрессий со стороны власти за то, что его организация может взять денег у Ходора, а за то, что это может отразиться на результатах выборов.
Или, например, другой лидер несистемной оппозиции - Михаил Касьянов, идет во власть, предварительно отправившись в США, где вполне мог вести переговоры на предмет помощи в подготовке к выборам. Ну и как вы думаете, насколько сильно вырастет доверие к такому деятелю и возглавляемой им организации? Так что ничего не остается больше, как заказывать группу тортометателей, чтобы хоть как-то повлиять на очень низкий рейтинг.
Несистемная оппозиция, как бы она не старалась, но не может повлиять на расстановку сил в будущей Госдуме. И не только потому, что она пользуется слабой поддержкой среди избирателей, и даже не потому, что за минувшие годы не смогла поднять свой рейтинг, как не старалась. А потому, что она олицетворяет собой идею, которая сильно дискредитирована. И не потому, что эта идея какая-то плохая, а потому, что она связана с теми, кого сегодня винят в разграблении Родины, в ее разорении, даже в предательстве.
Представители несистемной оппозиции - это своеобразные римские гастаты -- легковооруженные пехотинцы-копейщики, которые шагали впереди легиона в качестве авангарда тяжелой пехоты, которая состояла из принципов и триариев и которая представляла собой ударную силу римского войска.
Гастаты только дразнили врага, часто вынуждая его выступить раньше времени или раскрыть свои боевые порядки. Римляне говорили «дело дошло до триариев», имея в виду, что бой вошел в решающую фазу, когда в сражение вступили самые опытные и хорошо обученные воины.
Так кто же стоит за нынешними гастатами из несистемной оппозиции? Перед каким войском они приплясывают, провоцируя противника обратить на них особое внимание, забыв о том, что наибольшую опасность представляет костяк легиона - принципы и триарии?
Ясно, что такая сила должна иметь широкую поддержку в среде электората. В противном случае недругам нет смысла на них делать ставку. Эти самые недруги просто помешаны на том, что к власти должны прийти те, кто пользуется такой поддержкой. При этом, эти «триарии» не должны быть связаны с теми, кто дискредитировал себя, как будучи у власти, так и отстаивая идеи, потерявшие свою привлекательность в массах.
И такая сила уже есть, но о том, что она из себя представляет, мы расскажем в следующий раз.
