«Страшная история про любовь»

Не замечать знаки – это глупость!
Судьба этого не прощает!

Зима.
Ночь.
Без четверти двенадцать.
Ольга вышла из пустого автобуса и направилась по тротуару вдоль парка.
Можно было бы срезать путь и пойти через парк, добравшись до дома за пять минут, но лучше в обход и за пятнадцать.
«Вот так всегда. Закон подлости. Задержалась на работе, и Олег, как назло, работает в ночную и не может меня встретить. А страшно ужас как! Не просить же маму встречать меня. Господи, да ничего со мной не случиться. Можно подумать, первый раз иду одна. Боженька, миленький, спаси меня!»
Ольга повернула за угол и наткнулась на огромный ров, который разрезал пополам тротуар и проезжую часть, тем самым обрезав ей все пути, кроме одного…
Рядом с ямой стоял железный щит, надпись на котором гласила:
«Проход запрещён. Идут ремонтные работы».
- Вот чёрт! – выругалась Ольга.
Она подняла ворот шубы, глубоко вдохнула, пытаясь тем самым отогнать от себя страх, и вошла в парк.
Деревья, как оголодавшие хищники, тут же набросились на неё, обступая со всех сторон и цепляясь за шубу корявыми пальцами-сучьями.
Она старалась ускорить шаг, но ноги как будто приросли к обледенелой земле и еле передвигались.
Оля прятала голову в воротник, чтобы не смотреть по сторонам. Любая тень приводила её в состояние, граничащее с обмороком.
И, как назло, лысые деревья отбрасывали всевозможные тени, а воображение и скудный лунный свет уже сами заканчивали картину, превращая их то в собак, то в одинокие тени людей.
Вдруг Ольге показалось, что впереди, метрах в десяти, от дерева отделилась еле заметная фигура.
Она замерла на месте, вглядываясь в темноту…
Впереди, на дорожке, никого не было.
«Показалось», - подумала девушка, и в этот момент огромная ручища закрыла ей рот, а вторая обхватила за талию.
Сердце замерло в груди… Дышать совсем не хотелось… Все мысли в одно мгновение покинули голову…
Ужас! Страх! Шок!
И это ещё не все чувства, которые за секунду испытала Ольга.
Одно она знала наверняка…
Это конец!
Она явно чувствовала присутствие ангела смерти рядом с собой.
- Не ори! – рявкнул мужской голос и убрал руку ото рта.
А кричать совсем даже не хотелось…
Вернее, в голове и мысли не было, чтобы позвать на помощь. А если бы даже такое желание и возникло, она бы всё равно не смогла этого сделать. Страх парализовал всё тело.
Ручищи схватили её за плечи и развернули.
Последующие действия происходили, как в тумане.
Он распахнул на ней шубу! В воздухе что-то блеснуло, и она услышала треск ткани…
Это была её кофта… Он разрезал её!
Потом она почувствовала, как по холодной коже потекло что-то тёплое, а внутри защипало…
Земля поменялась местами с небом, и Ольга ощутила, как что-то мягкое, пушистое, но ужасно холодное принимает её в свои объятья.
- Зачем же? – услышала она свой голос откуда-то издалека. – У меня есть муж…
- А мне насрать!
- Но я его люблю!
И тьма, ещё более густая, чем та, которая царила в парке, поглотила её, растворяя и расщепляя тело и душу на атомы.

Олег сидел в комнате охраны круглосуточного супермаркета, напротив стены, увешанной мониторами.
Вдруг ни с того ни с сего на душе стало тоскливо…
Он посмотрел на часы.
Двенадцать.
Полночь.
«Странно, – подумал он. – Что это со мной?»
Вдруг стало всё безразлично. Эта бестолковая работа, пустой мир, бесцельная жизнь.
Он всегда был благодарен Богу за жизнь, он каждый день благодарит его за жену, которую безумно любит и не представляет своей жизни без неё.
И вот сейчас ему непонятно с чего всё стало безразлично.
Олег взял кружку и отхлебнул кофе. В следующий момент он услышал звон бьющегося стекла.
Посмотрел на пол.
Кружка непонятным образом выскользнула из рук и разбилась.
«Ничего не понимаю».
Олег взял трубку телефона и набрал номер своей жены.
- Абонент не отвечает или временно не доступен, – монотонно ответил ему женский голос.
Олег нажал «отбой» и набрал домашний номер.
Трубку взяла тёща.
- Мам, Оленька уже вернулась?
- Нет, Олежка, её ещё нет. Я уже начинаю волноваться.
- Не переживай. Я сейчас позвоню на работу и узнаю, во сколько она ушла. Тогда перезвоню тебе.
- Давай, сыночек. Буду ждать.
Олег снова нажал «отбой» и уже трясущимися пальцами набрал рабочий номер Оли.
Никто не отвечал.
- Да, говорите, – наконец ожила трубка.
- Варвара Михайловна, здравствуйте. Это Олег вас беспокоит.
- Здравствуй, Олежка, а Оля уже ушла.
- И давно?
В трубке повисла пауза.
- Часа полтора, не меньше.
- Спасибо, Варвара Михайловна.
- А что, она ещё не вернулась?
- Нет. Но я думаю, она скоро придёт. Спасибо. Спокойной ночи.
Он положил трубку на аппарат и потёр лицо ладонями.
«Что-то случилось. Я уверен, что-то случилось».
Зазвонил телефон. Олег рывком схватил трубку.
- Оленька, это ты?
- Сынок, это я. Ну что там? Она ещё на работе?
- Нет, мам, она полтора часа тому назад ушла.
- Господи! Ей до дома добираться, максимум, час!
- Только не паникуй. Я уверен, с ней всё хорошо, и она вот-вот войдёт в двери.
- Да, Олежка, ты прав. Ну, ладно, не буду тебе мешать работать. Если что, я тебе позвоню.
На столе завибрировал его мобильный телефон.
Он положил трубку и схватил его. На дисплее горели спасительные буквы: «Олечка».
- Привет, Оленька. Я уже волноваться начал, – затараторил он в трубку.
- Здравствуйте, – отозвался мужской голос.
Олег замер.
- Кем вы приходитесь Власовой Ольге Викторовне?
- Мужем, – еле слышно произнёс Олег.
- Не могли бы вы подъехать в первую городскую больницу. Ленинский проспект…
- Я знаю, где это. Спасибо. Сейчас буду.
- С вами всё в порядке? Вы сами доедите?
- Конечно. Со мной всё отлично.
Олег отвечал монотонно. Ни горя, ни тоски, ни страха, ни паники. Ровным счётом ничего.
В один миг внутри всё умерло.
Через двадцать минут он бежал, ничего не видя вокруг, по больничному коридору хирургического отделения. У него была одна цель - операционная.
Он был не в состоянии звонить тёще и уж тем более предупреждать кого-либо на работе.
Просто ушёл и всё.
И вот теперь он здесь, в здании с невыносимо кремовыми стенами и тошнотворным воздухом, наполненным запахом лекарств и дезинфекции.
Что с ней?
В каком она состоянии?
Он не знал.
Сказали, что в операционной, и всё.
Что случилось?
Он тоже не знал. Никто не сказал. Да это было не важно.
Главное сейчас она! Чтобы жила!
Он был готов на всё, даже отдать своё сердце, ради её спасения.
Ему не нужна жизнь. Пусть живёт она. Её жизнь для него важнее, чем его собственная.
Олег распахнул двери операционной, санитары тут же подхватили его под руки и выволокли в коридор.
- Вы что, совсем с ума сошли? Там операция идёт! Туда нельзя!
- Там моя жена! Что с ней?
Они усадили Олега на стул.
- Давайте не будем делать скоропалительных выводов. Подождём врача.
«Господи, какие выводы? О чём они говорят?»
- Может, ей нужен донор? Берите у меня всё, что хотите, только пусть она живёт!
Двери операционной открылись, и в коридор вышел хирург. Он снял с лица повязку и вытер тыльной стороной ладони лоб.
Олег встал с дивана и пошёл ему на встречу.
- Как она? Она жива?
- Вы кто? – строго спросил врач.
- Я? Муж.
- Мне очень жаль. Мы не смогли ничего сделать. Рана была слишком глубокой, – равнодушно сказал хирург.
- Нет! Я вам не верю, – пятясь назад, произнёс Олег. – Я не верю вам! Этого не может быть!
Олег подошёл к врачу в плотную и ткнул ему в грудь указательным пальцем.
- Вот я сейчас пойду домой, и она придёт…
- Успокойтесь, я…
- Вы слышите меня? – заорал Олег. - Она придёт!
Он развернулся и со всех ног бросился бежать по коридору.
- Завтра можете забрать тело! – крикнул ему вслед врач.

Олег распахнул дверь и вошёл в квартиру. Все его действия были чёткими и быстрыми, но нервными. Глаза бегали, руки тряслись, лицо серого цвета, покрыто испариной. Первым делом он пошёл на кухню и поставил чайник.
- Сейчас она придёт, – бормотал он себе под нос. – Совсем скоро она войдёт в эти двери.
- Олеженька, что случилось?
В дверях кухни появилась взволнованная тёща. Она пристально смотрела на него и уже, кажется, всё поняла.
Олег обессиленный сел на табурет.
- Почему ты не на работе? – спросила она, но не для того, а чтобы хоть как-то отсрочить траурную минуту.
Она, держась за стены, дошла до Олега и села с ним рядом.
- Они позвонили мне на работу и сказали ехать в больницу. Я приехал, а они меня обманули!
Зинаида Григорьевна старалась сохранять спокойствие.
- Они сказали, что она умерла, но ведь это не правда, мама, не правда!
Она видела бледное, осунувшееся лицо Олега, потухший взгляд и сердце сжималось от боли. Она ещё до конца не могла поверить, что потеряла дочь, наверное, потому, что не видела её. Но уже сейчас она решила для себя, что должна держаться ради Олега, единственного теперь уже, родного человека на земле.
- Я точно знаю, что она жива! Я чувствую холод внутри, тревогу, я не чувствую биение её сердца, но я точно знаю, она придёт!
- Олеженька, тебе нужно отдохнуть, пойдём в комнату.
- Нет, что ты, мама, я не могу уйти. Надо дождаться Оленьку. Я уже чайник поставил. Хочешь чаю, мама?
- Да, сынок, хочу, – прошептала Зинаида Григорьевна и заплакала.
- Ну, что ты, мама, не плачь. Сейчас я заварю тебе чай с мятой. Это Божественно! Оленька любит чай с мятой.
И Олег засуетился на кухне, доставая чашки на троих, заварной чайник, в который бросил две чайные ложки заварки и щепотку мяты.
Через пять минут стол был накрыт.
- А вот и Оленька! – Олег улыбался, не сводя глаз с дверного проёма кухни.
Зинаида испугано заглянула ему в глаза.
«Господи, он обезумел!» - подумала женщина.
- Как здорово, я опять дома, – услышала Зина у себя за спиной голос дочери.
Она оглянулась.
Это был не сон и не галлюцинация…
Дочь действительно стояла в дверном проёме, завёрнутая в белую простыню, видимо, в ту которой её накрыли в морге. В области грудной клетки на белом полотне выступило огромное пятно крови.
- Говорил же я тебе, мама, что она придёт! – торжественно произнёс Олег.
Зинаида почувствовала, как сердце в груди сжимают неведомые тиски, пульс как бешеный застучал в висках.
Мгновение… И она ощутила, как один из кровеносных сосудов лопнул в черепной коробке, заливая сознание тёплой жидкостью.
Зинаида медленно сползла с табурета и растянулась на полу.
- Господи, мама! – спохватился Олег.
Он встал возле неё на колени и взял руку, ощупывая запястье на наличие пульса.
- Олеженька, что с мамой? – занервничала Ольга.
- Пульса нет…
Олег прислонился ухом к груди тёщи.
- Сердце не бьётся…
Ольга вскрикнула и прикрыла рот рукой.
Олег начал проводить массаж сердца, резко надавливания на грудь.
- Где ты этому научился? – удивилась Оля.
- В фильме в одном видел.
Спустя пять минут признаков жизни не наблюдалось.
- Оль, вызывай «Скорую»!
Ольга вышла в прихожую к телефону.
Олег поднялся с колен и обхватил голову руками.
«Господи, что же это творится?»
Через несколько минут в кухню вошла Оля.
- Олежка, я вызвала.
- Очень хорошо, – отозвался он, не отводя взгляда от тёщи.
- Они сказали, что через десять минут будут. Что будем делать со мной?
- А что?
Олег поднял на жену глаза и только сейчас осознал весь ужас сложившейся ситуации.
Из головы совсем вылетели события сегодняшней ночи и то, что Ольга находилась рядом, ему казалось совершенно естественным. Но это было бы нормально, если б она была жива… Так ведь нет… Её убили! По всем законам природы она должна сейчас лежать в холодильной камере городского морга. Однако она стояла на кухне своей квартиры, и с этим нужно было что-то делать…
- Для начала нужно переодеться!
Он взял её за руку.
Она пристально смотрела ему в глаза.
Он тоже смотрел и не понимал её выжидающего взгляда.
Ну да, она холодная, не по-человечески холодная, но его это не смущало. Он ведь её любит.
Она увидела ответ в его глазах и успокоилась.
Они прошли в комнату, Олег распахнул шкаф и начал выбрасывать оттуда на диван вещи.
- Олежка, подожди, – остановила его Ольга.
Он повернулся и вопросительно посмотрел.
- Можно, я сделаю это одна?
- Но почему?
- Я не хочу пугать тебя своим теперешним видом.
- Не говори глупости. Помнишь, что пели бабки-певуньи на венчании?
- Помню. В горе и счастье, болезни и здравии. Но сейчас ситуация другая. Я мертва.
Олег подошёл к жене и обнял её:
- Милая, я люблю тебя и хочу помогать в любой ситуации. Не для того я на тебе женился, что бы бросить в трудную минуту.
- Хорошо! Уговорил!
Он чмокнул жену в щёку и вернулся к шкафу.
Ольга была в шоке. Она прекрасно понимала, за кого выходит замуж, и знала, что это самый надёжный человек на всём белом свете. Но она и предположить не могла, что на столько.
Если б она могла плакать, то уже стояла бы и рыдала, как дура, однако она мертва, и у неё нет такой привилегии.
- Так! Вот этот свитер и джинсы. Как ты считаешь?
- Олежка, а можно я надену просто халат?
Он собирался спросить, почему, но тут всё понял.
«Господи, она же мертва и ей совсем не нужно тепло. Дурак!»
- Конечно, родная, – ответил Олег и подал ей махровый халат.
- Если хочешь, можешь ходить дома вообще без всего. Так, наверное, будет лучше, – добавил он.
Она сбросила простынь, собираясь надеть халат.
Олег стоял, как молнией поражённый.
- Олеженька, что с тобой?
- Со мной всё в порядке, а вот что они с тобой сделали?!
Грудная клетка Ольги была разрезана напополам, кроя кожи толстыми нитками сшили на скорую руку, кое-как…
- Я подам на них в суд!
- Уверяю тебя, ты проиграешь.
- Погоди, не одевайся.
Олег сбегал на кухню и принёс аптечку.
- Девочка моя, тебе, наверное, ужасно больно, – причитал Олег, заматывая раны бинтом.
- Олежка, я мёртвая! Я ничего не чувствую!
Олег ужасно хотел спросить у жены, кто убил её... Тогда бы у него появился смысл жизни. Найти его и уничтожить!
- Я шла по парку, – начала говорить Оля, как будто прочитав мысли Олега. - Он напал неожиданно. Я даже лица не успела разглядеть. Он ничего не объяснял, ничего не требовал. Разорвал кофту и всадил нож.
- Это я во всём виноват! Я обещаю тебе: я уйду с этой работы, найду новую и всегда, всегда буду встречать тебя!
Ольга молчала. Чего толку напоминать ему каждый раз, что она мертва, и что рано или поздно её придётся похоронить. Потому что, несмотря на то, что она ходит и говорит, биологические процессы идут вперёд, не останавливаются, и уже к утру…
Ольга отогнала от себя эти мысли. К утру она обязательно что-нибудь придумает.
- Олежка.
- Что, красавица моя?
- А ты не мог бы посмотреть… У меня сзади трупные пятна ещё не появились?
Олег обошёл жену со всех сторон. Сзади на бёдрах он заметил несколько синюшных пятен.
- Нет, милая, всё в порядке, – соврал он.
«Врёт», - подумала Ольга и подошла к зеркалу.
- Однако цвет лица никак не соответствует живой.
Раздался звонок в дверь.
- Я пойду открою, а ты тут заканчивай.
- Хорошо.
Олег вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.
Настойчивый звон продолжал распространяться по квартире.
Олег открыл дверь. На пороге стояли двое мужчин в белых халатах.
- Здрасте, – произнёс один из них так, как будто знает Олега.
- Наконец-то. Я уже думал, вы не приедете.
- И где пациентка? – спросил второй врач, входя в прихожую.
- Боюсь, она уже не ваша пациентка, а клиент морга. Проходите.
Мужчины переглянулись и отправились за Олегом на кухню.
Тёща всё так же неподвижно лежала на полу.
Фельдшера сели возле тела. Осмотрели его, ещё раз проверили пульс, зрачки на свет. Результатов ноль.
- Да, вы правы. Она умерла.
- Вы хотите, чтобы мы забрали её? – спросил второй врач.
- Нет, я хочу, чтобы мама осталась дома, – подала голос Ольга, только что вошедшая в кухню. – Это возможно?
Олег прямо-таки ахнул при виде жены.
Как живая! И что только она с собой сделала? Лицо нормального человеческого цвета, на щеках даже румянец присутствует.
У одного из врачей глаза округлились.
- Вы не против, если я выйду? – произнёс он еле слышно. И, как будто только что увидел призрака, выскочил из кухни.
- Что это с ним? – спросил Олег.
- Не знаю. Он недавно работает. Наверное, ещё не привык, – ответил фельдшер. – Ну, так что мы решаем?
- Мы уже решили, хотим, чтобы мама осталась дома.
- Хорошо. Я сейчас засвидетельствую смерть, всё это дело задокументирую, и можете делать с ней всё, что захотите. Конечно, в пределах разумного.
На всё про всё у врача ушло двадцать минут. Второй за это время так и не вернулся.
Фельдшер оставил Олегу и Оле копии документов и вышел из квартиры.

Кирилла в подъезде не было. Володя спустился вниз и вышел на улицу. Напарник сидел в машине.
- Ты чего смылся? Испугался, что ли?
Володя залез в машину и сел рядом с Кириллом.
- Ну, что, на базу? – спросил водитель.
- Да, – ответил Володя.
- Так всё странно, – вдруг сказал Кирилл. – Я видел этого мужика сегодня в больнице, у него жена умерла, а эта баба как раз и была его женой.
- Слушай, ты, наверное, что-то путаешь?
- Да ничего я не путаю. Я сам забирал её с места происшествия, из парка, а его выводил из операционной.
- Хорошо, как ты тогда объяснишь, то, что она жива и невредима?
- Не знаю, – искренне признался Кирилл.
Из рации сначала послышался треск, а потом голос дежурного сообщил:
- Всем машинам срочное сообщение. Из городского морга украли труп Власовой Ольги Георгиевны. Милиция подключилась к поискам, но и вы, ребята, смотрите в оба.
Кирилл и Володя переглянулись.
- Петь, давай обратно по тому же адресу, только затаись где-нибудь, – скомандовал Володя.

Олег и Ольга стояли на кухне, возле трупа Зинаиды.
- Надо её куда-нибудь отсюда перенести, – произнесла Оля.
- Предлагаю положить её в маленькой комнате, а завтра уже переложить в гроб, ну, и всё остальное.
- Давай.
- Бери за ноги, я возьму за руки.
Они взяли Зинаиду за конечности и оттащили в комнату.
- Уф, ну и тяжёлая она, – вытерла со лба испарину Оля.
- Давай ей только лицо не будем накрывать. А то как-то жутко.
- Хорошо. Нам тоже надо отдохнуть. Ночка выдалась тяжёлая.
Супруги вернулись в свою комнату и Олег начала разбирать диван.
- Олеженька, давай я на пол лягу.
- Ты чего, с ума сошла!
- Ну как ты со мной будешь спать? Я же мёртвая.
- Как всё это время спал, так и сегодня буду.
- Ты уверен?
- На все сто.
Олег постелил простынь, положил подушки, одеяло, и они легли.
- Я одного не могу понять, – произнёс Олег, лёжа под одеялом. – Как ты это смогла? Как ты воскресла?
- Я так думаю, сыграли роль три фактора. Первый: меня убили в полночь. Второй: моё безумное жизнелюбие. Третье и самое главное: твоя любовь.
- Всё понятно. Ладно, давай спать, а то завтра будет трудный день.
- Спокойной ночи, милый, – прошептала Оля.
- Спокойной ночи, красавица, – произнёс Олег и поцеловал жену в холодную щёку.
Но сон не шел. Ни у одного, не у второго.
Олег лежал и силился выбросить из головы мысль о том, а будет ли это утро вообще.
Нет, утро, конечно, будет, но каким. С Олей или без?
Он прекрасно осознавал тот факт, что, несмотря на то, что Оля воскресла, она мертва и биологические процессы никто не отменял, а это значит, что в считанные часы она превратится в разлагающийся ходячий труп.
«Господи, какой ужас! Что же мне делать? Хотя к Господу Богу с такими вопросами не стоит обращаться. Не мог же он такого натворить. Хотя ведь в «Библии» написано, что он воскрешал людей…»
Олег почувствовал, как на его руку легла холодная ладонь жены.
- Олежка, ты не спишь?
- Нет, красавица.
- Милый, я кушать хочу. Мяса.
- Тебе как, сырого или пожарить? – совершенно серьёзно спросил Олег.
- Не знаю ещё.
- Ладно, пойду, посмотрю, что у нас есть в морозилке.
А морозилка была пуста. Рыба, курица, опять рыба и ни одного куска мяса. Олег вернулся в комнату.
- Олечка, у нас нет мяса, может, чего ещё хочешь?
- Я знаю одно место, где можно купить парное мясо.
- Сейчас?! – удивился Олег.
- Не знаю, как в такое время, а в одиннадцать мне продавали.
- Поехали.

Через пятнадцать минут Олег и Ольга уже выходили из машины возле деревенского домика за городом.
Они поднялись по деревянным ступенькам на крыльцо и постучали в дверь.
Никто не ответил.
Олег постучал сильнее.
Во дворе за высоким забором залаяла собака.
За дверью послышались шаги.
- Кто там? – произнёс сонный мужской голос.
- Нам нужно мясо.
- Вы знаете, сколько времени? До утра никак нельзя подождать?
- Это вопрос жизни или смерти.
- Во как вам мяска пожрать приспичило!
Дверь открылась.
У Ольги появилось странное чувство внутри. Не то страх, не то тревога, а может, боль. Она не понимала этого чувства, потому что с того момента, как её убили, она ничего не чувствовала. И откуда и почему возникло это чувство, она тоже не знала.
- Идите за мной, – буркнул мужчина, даже не посмотрев на ночных визитёров.
Он провёл их до конца длинного коридора и открыл дверь.
Они спустились по двум лестницам вниз и оказались в прохладном подвале.
Мужик щёлкнул выключателем, и помещение скудно осветила одинокая лампа.
- Прошу вас, – с одного из столов он театрально сбросил брезент.
На поверхности лежали сочные куски мяса.
- Свежак, сегодня вечером только заколол.
- Что за мясо? – спросил Олег.
Мужик задумался.
- Свинья, кажется.
Ольга стояла и принюхивалась. С тех пор, как она умерла, у неё открылся дар. Она с полпинка, по запаху могла определить, кому принадлежит мясо, и не только сырое, но и жареное, и варёное и т.д.
И сейчас она явно чувствовала, что это мясо пахнет практически так же, как и Олег, то есть от него несло человечиной…
- Подождите. Вы же сами сказали, что только сегодня зарезали. Вы что, не помните, кого резали, корову или свинью?
- Олег, пойдём отсюда. Давай лучше рыбки пожарим.
- Да, милая, я с тобой полностью согласен.
- Ну, вы и мудилы! Разбудили среди ночи и ничего не купили! – взбунтовался мужик.
- А ты вообще заткнись, козёл! – рявкнула на него Ольга. – А то я сейчас звякну в одно место, и твою лавочку вместе с тобой прикроют.
- Милая, ты чего так разошлась? – спросил Олег, когда они вышли на улицу.
- Знаешь, что у него за мясо? – продолжала возмущаться она.
- Он сказал, свинина, но я так подумываю, что это собачатина.
- А вот и не угадал. Человечина у него.
- Господи! – воскликнул от недоумения Олег – Как же это возможно?
- А ты как думаешь?
- Надо срочно позвонить в милицию.
Олег и Ольга сели в машину и направились в сторону города.

Тем временем на почтительном расстоянии от них ехала машина «Скорой помощи».
- Петь, дай мне рацию, – попросил Кирилл водителя.
- Ты собираешься им всё рассказать? – спросил Володя.
Кирилл кивнул, взяв рацию в руку.
- Тебя засмеют. Они же ищут труп мёртвого человека, а не зомби.
- А мне насрать. Пусть их менты задержат, и тогда все узнают правду! – ответил Кирилл.
- Ты серьёзно?
Кирилл нажал кнопку на рации и произнёс:
- База, приём, третий на связи.
- Третий, база тебя слушает, – ответил дежурный. – Что случилось?
- Мы, кажется, нашли труп, который украли из морга.
- Где он?
- Сейчас мы преследуем умершую девушку.
- Третий, с вами всё нормально? Или опять травкой балуетесь?
- Да ни чем мы не балуемся! – разозлился Кирилл. – Я не знаю, каким образом эта умершая девушка ходит и выглядит вполне живой.
- Вы с ума там сошли?! – орал диспетчер в рации. – Фильмов про зомби насмотрелись?!
- Отправьте ментов по адресу, который я вам скажу, и сами убедитесь.
- Это маразм! – воскликнул диспетчер, но всё же согласился.
Кирилл продиктовал адрес и отключил рацию.

По дороге домой Олег с мобильного позвонил в городское отделение милиции и дал наводку на торговца мясом. Дежурный очень обрадовался, потому что они давно уже его искали.
Ребята вышли из машины. Олег удивлённо посмотрел на окна своей квартиры, в которых горел свет, и спросил у Оли:
- Ты свет не выключила?
- Нет, я точно помню, что везде выключала.
- Тогда я ничего не понимаю.
Они поднялись на второй этаж. Олег открыл дверь, и они вошли в прихожую.
На кухне играла музыка.
Любимая певица Зинаиды Григорьевны, Анна Герман.
- «Один раз в год, сады цветут…» - заливалась певица.
Ребята переглянулись и вошли на кухню.
Зинаида сидела за столом и пила чай.
- Мама, что ты здесь делаешь? – непроизвольно спросил Олег.
- Плюшками балуюсь,- ответила женщина и засмеялась.
Ольга подбежала к матери и обняла её.
- Боже мой, мамочка, любименькая моя, слава Богу, с тобой всё нормально!
Олег обессилено облокотился о стену и прикрыл глаза.
- Олеженька, присядь. Присядь, сыночек, – засуетилась тёща, подставляя зятю табурет. - А то чего доброго и ты копыта отбросишь. Нам с Оленькой бояться нечего, а тебе поберечься надо. Живой как никак.
Олег сел к столу, и Зинаида налила ему чаю.
- Ты должен нас похоронить! – вдруг сказала Ольга.
Олег аж поперхнулся.
- Ты серьёзно?
- Конечно. Так дальше не может продолжаться.
- Да, Олежка, – подхватила тёща, - Мы, конечно, тебя любим, но это природа, и ничего здесь не поделаешь. Вот завтра купишь нам по гробику и похоронишь.
- Нет, завтра будет уже поздно. Необходимо это сделать сегодня. Сейчас!
Олег сидел и молчал. Он не верил своим ушам. Неужели это происходит на самом деле?

База просит ответить третьего, – ожила рация.
Кирилл схватил её и нажал кнопку.
- Третий на связи.
- Милиция не сможет сейчас приехать. У них появилось дело посерьёзней нашего трупа, какой-то маньяк-людоед.
- Хорошо, мы их покараулим.
- Кирилл, тебе лечиться пора, а не за людьми следить, – ответил диспетчер и отключился.
- Правда, Кирюх, хватит ерундой заниматься. Поехали лучше на базу, поспим, – произнёс Володя.
- Ребята, давайте подождём ещё полчасика и поедем.
- Ну, как знаешь, – ответил Володя и, заворачиваясь в фуфайку, добавил, - я пока подремлю.

Олег смотрел в пустые, безжизненные глаза жены и понимал, что спорить нет смысла. Да он и сам прекрасно знал, что этот момент когда-нибудь должен был настать, он просто отгонял от себя эти мысли, хотел как можно дольше находиться рядом с любимой.
Но она мертва, и этим всё сказано.
Ольга попыталась взять чашку с чаем, но не смогла. Она попыталась ещё раз, но пальцы не слушались. Чашка выскользнула из рук и разбилась.
- Милая, что с тобой? – встревожился Олег.
- Не знаю, – пробормотала Оля, рассматривая руки, - Пальцев не чувствую.
- Окоченение, – осенило Олега.
Он вскочил с табурета и побежал в маленькую комнату. Открыл балкон, схватил лопату и вернулся обратно.
- Вы готовы?
Женщины молча встали и вышли из квартиры.

Кирилл, почти не моргая, смотрел на окна, на втором этаже.
Вот свет погас, и через некоторое время из подъезда вышли две женщины, а за ними мужчина с лопатой
- Володь! - крикнул Кирилл. - Смотри!
Мужчина еле открыл глаза и уставился в окно.
- Ну, и что? Две бабы и мужик. Чего криминального?
- А ты повнимательнее посмотри.
И тут Владимир всё понял. Одна из женщин была та, к которой они полтора часа тому назад приезжали, и он сам засвидетельствовал её смерть.
- Не может быть! – воскликнул Володя.
Сон как рукой сняло.

Олег выехал со двора и направил машину по тёмной длинной улице.
Все молчали.
Ольга сидела рядом с Олегом, как и раньше, в одном халате.
Она положила свою окоченевшую руку ему на ногу.
Девушка прекрасно понимала, насколько тяжело ему далось это решение, однако он поступил как мужчина. Как мужчина, который безумно любит свою жену. Он не стал просить и умолять, он молча согласился.
Ольге с трудом далось это решение, но она должна была его принять. Она, только она и ни кто другой.
Поставить точку!
Заменить нелогичный конец логичным.
Олег накрыл её руку своей ладонью, и тёплая волна обдала всё тело Ольги!
Волна любви, которая, несмотря ни на что, до сих пор живёт в его сердце.
Любовь, которая своей силой воскресила её.
Любовь, которая теперь спасает её от мучений, давая силы.
Любовь, которая, она была уверена, будет воскрешать её душу каждый раз, как только ему понадобится, и будет посещать его во снах.
Любовь, которая сделает её душу его ангелом-хранителем.
А потом они встретятся.
Они обязательно встретятся.
В это Ольга верила всем своим мёртвым существом.
Там, на небесах, когда он станет совсем старым, их души снова сольются в одном энергетическом потоке любви.
Там, на небесах, где вечность станет их домом.

Олег вырулил на узкую улочку между одноэтажными домами.
- Олежка, куда ты нас везёшь? – спросила Зинаида.
- Не могу же я вас бросить в сырую землю, – ответил Олег и затормозил у здания, возле которого горел один единственный фонарь.
На белой вывеске чёрными буквами было написано: «Ритуальные услуги».
- Сидите тихо. Я скоро, – прошептал Олег и вылез из машины.
- Боже, Оленька, он нас так любит! – запричитала Зинаида. - Даже о гробах подумал.
- Да, мама, Олежка - чудо! – ответила Ольга.
Эмоций ноль.
Внутри пустота.
Сердце не щемит.
Плакать не хочется.
Лишь иногда из ниоткуда, видимо, с неба, душа издавала всхлипы. Мучилась. И эти мучения изредка долетали до мёртвого тела Ольги, заставляя вздрагивать и мучится мыслями, которые не приносили никакой боли.
Замкнутый круг.
Толку, ни какого.
Смысла нет.
Всё без толку.
Она мертва.
И больше не будет с ним рядом…
Физически.
Не больно…
Хоть каплю, хоть чуть-чуть страдания…
Чувств нет.
Тело усохло.
Сердце умерло.
Душа далеко.

На крышу машины что-то упало, потом ещё раз.
Ольга поняла, что это.
Олег привязывает гробы на верхний багажник.
Вскоре муж появился в салоне.
- Всё! – произнёс он и завёл машину. - Поехали.
Тронулись.
Выехали с тёмной улицы на трассу.
- Олежка, включи радио, – попросила тёща.
Он нажал кнопку на магнитоле.
Тут же из динамиков понесся мелодичный голос Анны Герман: «Один раз в год сады цветут…»
Машина медленно въехала на кладбище.
Остановилась.
Они вышли из машины и пошли между могил.
- Олежка, смотри.
Ольга ткнула пальцем на кучу земли возле тропинки. Олег обошёл её.
- Тут вырыта могила.
- Ну, вот, полдела сделано, – обрадовалась тёща. - Осталось вырыть ещё одну, и всё.
Олег притащил гробы, фонарик и лопату.
- Оленька, посвети мне, – попросил он и начал копать.
Вернее, попытался, потому что земля настолько промерзла, что никак не хотела впускать в свои недра лопату.
Ольга стояла в стороне и смотрела, как муж мучается.
Она думала.
«Земля, как камень. Бедный Олежка, он весь измучается. Нужно что-то придумать».
Позади неё захрустел снег.
Ольга оглянулась.
Никого нет, кроме непроглядной тьмы.
И снова внутри появилось непонятное чувство, не то страха, не то тревоги.
То чувство, которое возникло у неё в доме чокнутого мясника.
Ольга отвернулась и снова погрузилась в свои мысли.
Огромная рука закрыла ей рот, а вторая обхватила за талию.
Фонарь из её рук выпал.
- Не ори! – прорычал уже знакомый голос у неё за спиной.
- Оль, посвети мне ещё, – попросил Олег, когда луч света куда-то исчез.
В ответ лишь невнятное мычание.
Олег обернулся.
В темноте он различил три фигуры.
- Это он! Господи, это он! – закричала Ольга.
Олег понял, что хочет донести до него жена.
Ольга собрала все силы, которые только были в её мёртвом теле, и ударила голой пяткой по ноге мужчины.
Он взвыл от боли и ослабил хватку.
Ольга вырвалась.
Олег не растерялся и со всей силу ударил нападающего лопатой с начала по спине, а потом по голове. Убийца пошатнулся и без сознания упал на землю.
Тёща всё это время стояла в стороне с ошалевшими глазами, плохо понимая, что происходит.
Олег бросил ей фонарик.
- Мам, посвети нам.
Олег обыскал убийцу и в одном из внутренних карманов нашёл пистолет. Его он тоже передал тёще.
Зинаида уставилась на оружие, не представляя, что с ним делать.
- И что мне с ним делать? – озвучила она свои мысли.
- Нацель на этого урода и не спускай с мушки.
- Да-а-а, - протянула Ольга. – Мир тесен. С начала он меня убивает. Потом мы сами приезжаем к нему сами за мясом, а теперь он снова пришёл меня убить.
- Почему ты не узнала его, когда мы ездили за мясом? – спросил Олег, поворачивая убийцу к себе лицом.
- В парке было темно, и я не видела его лица, только несколько слов, которые он сказал, врезались в память. И вот сейчас он повторил их, и меня осенило.
Олег начал бить мужчину по щекам.
- Олежка, что ты делаешь? – спросила Ольга.
Пытаюсь привести его в чувство. Одному мне будет сложно вырыть могилу, а он поможет.
- И что потом?
Оля заглянула мужу в глаза и всё поняла.
- Милый, не стоит. Я уже умерла. Этим ты только сделаешь себе хуже.
Олег ничего не ответил.
Убийца замычал и открыл глаза.
Зинаида заметила его движения и не человеческим голосом закричала:
- Не сметь вставать, ублюдок. А то пристрелю, как вшивую собаку.
Олег и Ольга удивленно посмотрели на Зинаиду.
- Мам, посвети мне на лицо, – попросила Ольга, и уже обращаясь к убийце, прорычала. – Ну, что, тварюга, узнаёшь?
Глаза у мужчины вылезли из орбит. Лицо исказила неподдельная гримаса ужаса. Он тоненько запищал, потом заухал, взвизгнул и умолк.
- Что это с ним? – спросила Ольга.
- А ты как думаешь? Чтобы с тобой было бы, если бы ты увидела покойника?
- Что, умер?
Олег потрогал запястье.
Пульса нет.
- Сдох, как собака! – ответил Олег
- Чёрт! – выругалась Ольга
- Я пошёл копать, а то скоро рассвет.
Издалека до них донесся вой сирен.
- Менты! – спохватилась Ольга. - Мы же сами натравили их на него.
- Надо смываться, – произнесла Зинаида.
- Нет, у меня есть идея получше.
Ольга подошла к одному из гробов.
- Олежка, помоги мне.
Они сняли крышку, отставили её в сторону, а гроб опустили на дно могилы.
- Мам, залазь.
Зинаида отдала дочери фонарь с пистолетом и подошла к Олегу.
Она провела своей холодной рукой по его щеке и произнесла:
- Я буду скучать по тебе. Ты был лучший!
Она чмокнула Олега, и он помог ей спуститься.
Зинаида разместилась в гробу.
- А здесь ничего, удобно, – улыбнулась она.
Олег помахал ей рукой.
Зинаида послала ему воздушный поцелуй, и он закрыл крышку.
Сверху Олег и Ольга поставили второй гроб.
Вой сирен приближался. Сквозь деревья виднелись их проблески.
- Мне пора, – прошептала Ольга, обнимая мужа.
Он уткнулся ей в холодное плечо и сжал в крепких объятьях.
Отпускать совсем не хотелось.
Сердце рвалось на части.
Мозг не хотел воспринимать мысль о том, что он никогда её больше не увидит.
Душа не хотела жить без любимой.
Ольга высвободилась из объятий.
Он помог спуститься ей в могилу.
Ольга села в гроб и попыталась пошутить:
- А мама была права, тут очень даже ничего.
Олег стоял, смотрел и в который уже раз за сегодняшнюю ночь не верил своим глазам. Всё, как в страшной сказке.
Милицейские машины затормозили на стоянке, возле машины Олега. Отблески мигалок то и дело пробегали по белоснежному снегу.
Ольга легла в гроб.
Олег не знал, что делать, душа не могла вытерпеть этой боли.
Бомба замедленного действия взорвалась внутри Олега, и сейчас её мелкие осколки впивались один за другим в душу и сердце.
Слёзы ровными ручейками потекли у него из глаз.
Он не хотел этого.
Не хотел показывать слёзы жене, но они текли против его воли.
По тропинке к нему бежали люди в форме, но Олег уже не соображал, что делает.
Он несколько раз выстрелил в воздух.
Люди замерли на месте.
Он кричал им, угрожая пистолетом.
Бегал то к тропинке, то к могиле. И только два слова звучали в его голове, сводившие его с ума.
«Ты должен!»
Олег схватил крышку от гроба.
Слёзы застилали глаза, рыдания застряли в горле.
Всё вокруг расплывалось, и только глаза Оли он видел отчетливо.
Глаза, которые говорили:
«Я люблю тебя! Я навсегда твоя! Мы будем вместе!»
Олег спустился в могилу и поцеловал жену в холодные губы.
Она грустно взглянула на него, закрыла глаза, и по ее щеке медленно потекла одна единственная слеза.
Олег с нечеловеческим криком закрыл крышку и вбил первые гвозди.
Ничего вокруг не существовало, кроме этого двух метрового гроба, с деревянным распятьем на крышке.
Олег уже не контролировал себя. Разум и тело существовали по отдельности.
Рыдания вырывались наружу вместе с реками слёз, которым, казалось, не было конца.
- Родненькая моя! – кричал он, - Девочка моя! Как же так! Господи!
Люди в форме уже не пытались напасть на Олега. Они в оцепенении стояли на тропинке, боясь нарушить нескончаемые страдания безутешного мужа.
Олег выбрался из могилы и взял лопату.
- Мы будем вместе, – бормотал он, забрасывая могилу землёй. – Всегда! Вечно! Я люблю теб, девочка моя. Моё сердце остановилось вместе с твоим. Моя душа отправилась на небо вместе с твоей.
Олег отбросил лопату и схватил пистолет.
- До встречи, – прошептал он.
Гробовую тишину кладбища разорвал последний выстрел.

Ольга распахнула глаза.
Кто-то теребил её за плечо.
Господи, она же решила покончить с этим. Легла в гроб, чтобы окончательно умереть.
Зачем? Зачем кому-то снова понадобилось её оттуда доставать.
- Девушка, конечная, – повторял мужчина.
«Какая конечная? Боже мой! – спохватилась Ольга. – Я же в автобусе».
Она вскочила с места и пулей выскочила из автобуса.
Господи, ну и сон мне приснился. Бр-р-р. Ужас какой-то».
Ольга огляделась по сторонам и поёжилась.
«Ни одной живой души. Как во сне».
Справа на неё наступал утопающий во мраке парк, а с лева веяла одиноким холодом пустынная дорога.
Как и во сне, Ольга решила не идти через парк, а пойти вдоль него по тротуару.
Вскоре она завернула за угол и наткнулась на огромную яму, которая разрезала пополам тротуар и проезжую часть, тем самым обрезав ей все пути, кроме одного.
Рядом с ямой стоял железный щит, который гласил:
«Проход запрёщён. Идут ремонтные работы. Проход через парк».
- Господи, что же делать-то? – прошептала Ольга.
Ситуация приобретала неожиданный поворот, и сон грозил сбыться.
Она достала из кармана шубы телефон. Дисплей был пуст.
Она попыталась включить аппарат...
Безрезультатно.
Батарея разредилась.
Девушка трясущимися руками подняла ворот шубы, глубоко вдохнула, пытаясь, тем самым отогнать от себя страх и уже была готова войти в парк, как вдруг услышала позади визг тормозов.
Она обернулась.
Радость, как вьюга, закружилась в ней, возникнув где-то в пятках и поднимаясь всё выше и выше.
Ольга открыла дверцу и забралась в салон.
Не говоря ни слова, она обняла мужа и поцеловала его.
- Мне приснился просто кошмарный сон, – произнёс Олег, сжимая жену в объятиях. - И я решил съездить тебя встретить. Работа всё равно никуда не денется.
Ольга положила голову мужу на плечо.
Он уткнулся лицом в её волосы и прошептал:
- Девочка моя, как же я тебя люблю!

Одинокая машина развернулась на пустынной дороге и уехала прочь, так и оставив ни с чем чёрную фигуру в парке.

Женя была самой обычной девушкой: голубые глаза, чистая, светлая кожа, красивая улыбка и русы волосы. Стиль одежды предпочитала свободный, она не гналась за модой, как все девчонки из её группы, не покупала вещи в фирменных бутиках, только потому, что это было круто, а одевалась в обычных «семейных» магазинчиках, поэтому ее постоянно дразнили в университете. В тот день она как обычно возвращалась домой с учёбы, прогуливаясь по своему любимому парку, который находился напротив ее окон, слушая музыку в наушниках. Был холодный, весенний день, на улице моросил дождь, но Жене было плевать на него, она любила сырость, вдруг телефон завибрировал, девушка достала его из кармана, что б ответить на звонок и обомлела, на экране высветилось имя Олег. «Но как такое возможно?» — подумала Женя, но все же ответила на звонок. На том конце трубки был слышен, какой-то не понятный шум и всего одно слово — «Беги». Не осматриваясь по сторонам, она поступила ровно так, как велели в звонке, и побежала, не зная сама, почему это делает.

Вбежав в квартиру и заперев все двери на замок, девушка села на тумбочку, чтобы отдышаться, и тут же в кармане снова завибрировал телефон, а на экране появилось уже знакомое имя. Проведя пальцем по экрану и поднеся аппарат к уху, Женя услышала тот же шум и снова одно слово – «Молодец», на этом связь оборвалась. Покормив своего кота Ваську и проверив все замки на двери, студентка легла отдохнуть и не заметила, как уснула.

Проснулась она от сильного стука в дверь, встав на ватные от страха ноги, Женя направилась к двери, для того, чтобы узнать, кто же пожаловал к ней в гости и что этот человек хотел, хотя время на часах, которые стояли на тумбочке, показывали три часа ночи, а за окном уже было темно.

Внезапно экран ее телефона снова засветился, а на нем было написано «Олег», Жене уже стало не смешно и, подумав про себя, какой такой шутник переименовал свой номер на номер ее покойного ныне парня, которого она так любила, взяла трубку и снова услышала одно слово – «Стой». Сама не зная почему, но девушка остановилась и решила набрать 02. Когда девушка-оператор ответила, Женя объяснила всю ситуацию и услышала «Ждите, наряд выехал». Спустя 15 минут стук в дверь прекратился, а еще через 5 минут в дверь постучали со словами «Полиция, откройте», девушка медленно подошла к двери и, не забыв заглянуть в глазок, открыла замки, впустив «стражей порядка» к себе в дом. Выслушав Евгению и записав все её слова в каком-то документе, сотрудники правоохранительных органов ушли, но не прошло и часа, как стук в дверь повторился, да с такой силой, что даже железная «защитница» затряслась.

Не став больше никуда звонить, Женя села на кровать, взяла кота, который был обеспокоен и, гладя его, стала ждать, пока это закончится. Примерно в шесть часов утра стук прекратился, и студентка с опаской решила собираться в университет.

Позавтракав и накормив Ваську, Женя вышла из дома и решила позвонить по номеру, который звонил ей накануне, но в ответ услышала «Номер не обслуживается». Все пары девушка только и думала, кто же мог так зло пошутить над ней, но вдруг ее смартфон снова завибрировал, и на экране появилось знакомое до боли имя, но, осмотрев всю аудиторию, она не заметила никого, кто мог бы держать телефон в руках, а отпросившись в туалет, девушка ответила на звонок. Это действительно был Олег, знакомый голос попросил прийти девушку к нему на могилу, дабы они могли поговорить.

Когда пара закончилась, Женя помчалась на кладбище, а подойдя к могиле, увидела его сидящего на лавочке, которую изготовил отец её возлюбленного для удобства. В ту же секунду она упала на колени и зарыдала, а почувствовав холодное прикосновение и ровный, любимый голос, немного успокоилась и села на лавочку. Они говорили долго, он рассказывал ей как там ему живется и что он присматривает за ней, она рассказала, как ей тяжело без него, а так же о том, что больше не чувствует радости, будто она ушла вместе с ним. Уже стемнело, и Олег сказал, что проводит ее до ворот, а по дороге расскажет о его смерти, ведь она была не случайной. Узнав правду, Жене вдруг стало страшно и, попросив на прощание оберегать ее, вышла за ворота и направилась к дому, где ждал еще один важный «мужчина».

В эту ночь и суждено было случиться тому, что случилось. Придя домой, девушка приготовила себе ужин, покормила кота и, поев, отправилась в ванну, включив воду и музыку на телефоне, она не заметила, как в дом пробрался он, убийца ее возлюбленного. Телефон зазвонил, это был Олег, подняв трубку, она услышала последние слова в этой жизни: «Прости, я защищал, как мог, прости, родная», на этом моменте связь оборвалась, а в ванну, которую Женя не заперла, вошёл окровавленный кот и за ним её «смерть».

Женя не стала кричать и плакать, она давно мечтала о смерти, но боялась. Она попросила всего две вещи, написать кое-что в телефоне и рассказать ей, почему все так случилось. Оказывается, ее одногруппник уже давно любил ее, но не смог видеть как она счастлива с другим, он убил сначала Олега, подстроив все под несчастный случай, а после того как Женя отказала быть его девушкой и будущей женой, он решил расправиться и с ней, чтоб ни досталась никому, а после хотел умереть и сам, рядом с любимой.

Достав из кармана лезвие, Максим, так звали убийцу, попросил руку у Жени, что б перерезать ей вены, но получил удар по голове ребром телефона, а пока он приходил в чувства, девушка вылезла из ванной и, попутно набирая 02, заперлась в комнате, подперев дверь стулом. Одеваясь и рассказывая диспетчеру, что произошло, Женя молила всех богов, что б эта ночь не оказалась последней, а услышав, что срочный наряд будет примерно через 10 минут, немного успокоилась и села на кровать, чтоб подождать её спасителей, думая, что дверь выдержит те удары, что наносил Максим. Полиция не успела всего на минуту, когда наряд вошел в комнату, тело Жени уже лежало безжизненно на кровати с перерезанным горлом, а рядом сидел ее убийца и плакал.

Девушку похоронили вместе с котом в одном гробу. Максим все же добился своей цели, так как через неделю после заключения под стражу он повесился на простыне в камере. Мать Жени сошла с ума, как считают врачи, потому что видит их — Женю и Олега по ночам и говорит с ними. А запись о том, что происходило в те дни, нашли в телефоне убитой в виде дневника.

(Письмо мертвым)

Светлейшему и благородному и всякого почитания и восхваления достойному Господину Князю и всем господам дубровницким и моему верному и дорогому другу Бернарду Ришарди мой поклон. Желаю вам, по милости Божьей, радоваться и крепить свою власть. Я, Кувеля Грек, находясь между двумя крестами и между двумя мечами, пишу по вашему повелению из города Нови, 6 апреля 1667 года.

Ваша светлость, хотя черта никто не видел, люди добрые сумели его себе вообразить, а вы не удивляйтесь, что это письмо совсем не такое, как прежние мои письма. Кто умеет перекреститься, тот и саблю получит, а если вам мое письмо сначала покажется смешным, то вы себе смейтесь на здоровье, немного смеха за ушами никогда не повредит, а вот от громкого смеха воздерживайтесь, не то пропадет голод и вы не сможете есть. В нужное время, когда уши будут далеко, а глаза близко, дойдет дело и до того сообщения, которое прямо касается вас, светлейшие и славнейшие господа. Пока не дочитаете мое письмо до конца, что хотите, то и думайте. Оно вам покажется удивительным, по крайней мере в три раза более удивительным, чем все мои прежние письма. А возможно, оно было бы еще удивительнее, не держи я сейчас в своей руке обычное перо, а вы в ваших – мою голову.

Я пишу железным пером и серебряными чернилами не потому, что швыряю деньги на ветер, а сапоги украшаю дорогими пряжками. Нужда меня заставляет. Не потому сосна стоит, что буря ее не ломает, а потому, что навстречу буре другие ветры дуют. Меня, конечно, не положат в гроб в той же одежде, в какой убьют, но серебром я пишу не из-за большого богатства, а из-за того, что зрение мое слабеет и подходят к концу наши с вами дела и мои к вам письма. Придется вам нанимать кого-то другого, чтобы присылал вам донесения с турецкой стороны, ведь мы нужны, пока у нас силы есть. Я положил в огонь и мужских, и женских дров, греется моя старость, пекутся яйца в золе, а я макаю перо то в свечку, то в порох, перемешанный с серебром. Пока перо блестит, я вожу им потихоньку, а как перо потемнеет, так и в глазах у меня темнеет, и снова надо обмакивать перо в свечку… Так и пишется мое последнее к вам письмо. Но я надеюсь, что мрак есть только отсутствие света, так же как боль и зло суть отсутствие Добра, а сами они не являются ни истинными, ни сущностными.

Вы знаете, Ваша светлость, что я уже третий Кувеля, который служит вам верой и правдой, еще дед мой Михо и отец мой Иван слали тайные донесения из так называемых турецких земель тем пресветлым князьям и господам дубровницким, которые, возможно, приходились вам отцами и дедами, а все это для того, чтобы ваше государство укреплялось, а наш язык, хотя бы в ваших краях, звучал свободно. Вы знаете и то, что мой отец Иван радел и о наших греческих, и о ваших римских крестах, выкупая их у турок, чтобы спасти от переплавки на посуду, и что он слал вам достоверные сведения обо всем, что делается у турок, пока не встал на его пути один из Шабановичей, бек города Нови, Ризван Шабанович, проведавший, что Кувели вам пишут. Понял тогда отец, что сам себя за локоть не укусишь, сел на корабль к ускокам, и до крещенских морозов никто его не видал… А когда наступил такой холод, что щека не чуяла прикосновения пальцев, он спрятался вместе с ускоками в заброшенной церкви на горе Орен (как можно дальше от монастыря Савина, где в то время я обучался грамоте). Чтобы не умереть от холода, они сначала бросали в костер снятые с ружей приклады, а когда их спалили, принялись жечь подряд все деревянное, даже церковные иконы, осеняя себя при

этом крестом и давая зарок построить церковь лучше прежней, как только придет весна и они смогут взяться ла весла. Иван Кувеля набирал в свой плащ снегу, спускался с гор, нес его в безводные селения, а там отдавал женщинам в обмен на корку хлеба. А когда понял, что, хоть грех велик, исполнять зарок уже некому, он под прикрытием метели тайно спустился с гор в Нови. Сначала пошел на пристань и напился морской воды, потом отправился домой, достал пояс, в котором были зашиты дукаты, предназначенные для моего обучения и пропитания, и, Ваша светлость об этом знает, послал кошелек с золотом своему дорогому другу и вашему верному товарищу Стиепе Бацу в Дубровник, с просьбой отвезти деньги в Константинополь в обмен на голову того бека Шабановича, что стал у него на пути. И написал вам тогда отец мой, Иван Кувеля: «Куда послать золото – решайте сами: или как „гостинец" в Стамбул, чтобы лишили жизни бека, или в Улцинь какому-нибудь сарацину, чтобы он лишил жизни меня. Но больше так продолжаться не может; два ножа за одним голенищем не носят…» Сами знаете, Ваша светлость, из брови выдергивают самый длинный волос, а из ресниц – самый короткий; не буду рассказывать, как из Стамбула прислали в Сараево шнурок для новского бека Шабановича и как бек поехал в Сараево и вернулся оттуда удавленным и завернутым в шатер. Вы это лучше меня знаете. Скажу только, что в ту же ночь вызвали в Нови брата бека Шабановича по имени Бек-Заги, жившего в городе Требинье, и что в первую же среду на заходе солнца въехал Бек-Заги в Нови и, ни в чем не соблюдая траура, проскакал вместе со своей женой по всем улицам города, на конях была серебряная сбруя, его саблю и копье украшали кисточки, а сам бек, сидя в седле, курил трубку и повторял все время, что недобрый слух не может быть правдой и что его заклятые враги, как турки, так и неверные, распускают злобные сплетни. Так и проехал бек через весь город со своими людьми, как будто нет у него никакого траура, а жители вели его лошадь под уздцы, передавали поводья из рук в руки, говорили ему слова участия и желали доброго здоровья. А он отвечал всем так:

– Ничего не хочу слышать, потому что знаю, что дубровницкие господа, соседи наши, никогда не станут нашими кровными врагами, ведь они могут представить себе последствия того, о чем идет речь, и знают, что возмездие рано или поздно всегда наступит…

Когда бек приехал в дом к матери, братьям и другим родичам, он повторил, что ничего такого быть не может, хотя уже видел, что брата привезли из Сараева завернутым в шатер. И домашние не надели траур. Только на следующий день, в четверг, когда какой-то человек доставил в Нови письмо из Мостара, в котором один знакомый Шабановичей сообщал, что бек и вправду убит по приказу из Стамбула, и когда стали по всему городу говорить: «Не ссорьтесь с господами дубровницкими, ловко они подстроили убийство бека Шабановича, воспользовавшись несметными своими богатствами для подкупа визиря», тогда только в доме убитого началось волнение. Все заплакали, запричитали, облачились в траур, отрезали коням гривы и хвосты. Мать надела на себя конскую попону и подпоясалась лыком, брат занемог и перестал выходить на улицу, зеркала повесили лицом к стене, стали варить халву, которую, так же как и деньги, раздавали прохожим на улице за упокой души усопшего, а слуг отправили по всей округе ставить возле мостов желобки для стока воды, на которых значилось имя убитого.

Тогда мой отец Иван отдал мне свое перо и вашу бумагу, а сам нанялся лоцманом к одному владельцу шхуны, который доставлял паломников в Иерусалим и в святые места. И с тех пор как он уехал, уж и камень от ветра похудел, и море от дождей пополнело, а я его так и не видел. Он поселился в монастыре Св. Феклы в Иерусалимской арсане, где причаливали наши суда, а паломники перед путешествием по Палестине отдыхали и обзаводились путеводителями, изготовленными местными писарями. Иногда он посылал мне в Нови деньги или письмо, а я в то время как раз подрос и начал писать для вас свои первые длинные донесения, – ведь по какой колодке делают туфлю, такой она и получается. В те годы я ходил на новскую пристань, когда возвращались к нам на зимовку суда, возившие паломников, и, втайне от Шабановичей, поджидал отца у Каили-башни.

Эта жуткая история произошла с моей подругой, зовут её Вика, но рассказала эту ужасную историю не она, а вроде как её мама.

Это было летом примерно 2 года назад, Вика живёт 3 месяца на даче, во время летних каникул. У неё был скверный характер, и любила она только себя. Но суть не в этом. Она уже примерно 3 года встречается с молодым человеком по имени Илья, они безумно любили друг друга. Именно что любили, но всё изменилось тем страшным летом.

Во время отдыха Вика купалась на речке со своим любимый человеком, и всё вроде бы было хорошо, но неожиданно откуда-то послышался крик. Оказывается, на середине реки тонула молодая девушка, и Илюша естественно кинулся ей на помощь. Всё обошлось. Девушка была очень симпатичной, и в откровенном купальнике, что очень понравилось Илье. Вика на тот момент даже не поняла, что сайт между её парнем и девушкой проскочила икра.

На следующий день она спокойно занималась хозяйством, как к ней подошел Илья и сказал, что уезжает в город буквально на несколько часов. Она не хотела его отпускать, но делать было нечего. Прошел час, другой, она была готова уже бить тревогу, но успокоилась и пошла спать.

Наутро позвонил телефон. Это был именно он. Когда их разговор окончился, моя подруга готова была покончить с собой, но позвонила мама, и успокоила её.

Как потом выяснилось, Илья ушел сайт от Вики к той самой тонущей девушке, и что они любят друг друга, вскоре поженятся и уедут жить в теплую благополучную страну . Вика не знала, что она может сделать, но она очень хотела разлучить их. И она вычитала из древней книги, что можно убить человека при помощи черной магии. Надо было лишь всего завести тетрадку специального формата, веса и т.д. и написать там имя того кто должен умереть, а еще добавить слова проклятия.

После покупки нужной вещи, Вика записала имя его возлюбленной и самого Ильи. Произошедшее далее просто ужасно. Илье действительно стало плохо, как выяснилось, у него неожиданно появилась опухоль мозга, очень тяжелой степени, ему нужно было ухаживание и забота после тяжелой операции, но его новая девушка сразу бросила его после новости об опухоли. И единственная, кто заботилась о нём, была Вика. Ей было очень тяжело смотреть, как умирает на сайт её глазах её любимый и самый дорогой человек. Она ведь не хотела, чтобы всё кончилось именно так. Она хотела лишь проучить Илью, а не убивать вовсе. Она на самом деле думала, что черная магия это всё ерунда.

Прошло 2 месяца. Всё это время Илья находился в коме, но состояние его ухудшалось с каждой минутой. Спустя еще 2 дня состояние его настолько ухудшилось, что он просто больше не мог так страдать, но словно произошло какое-то чудо и он ожил буквально на пару секундочек. Для Вики и пара секунд казались вечностью счастья. Последние его слова были: «я люблю лишь тебя, моя любимая, Вика».

Через неделю его , где-то возле той деревни. Но на похороны не пришла та самая «единственная» любовь. Вика покончила с собой в день смерти любимого.

Началась эта история очень давно, меня еще и на свете не было, а как дело было, знаю я со слов родителей своих, да соседей. А для разъяснения ситуации хочу сделать небольшое лирическое отступление.
Дед мой был военным и всю молодость свою мотался по гарнизонам, а когда до высокого чина дослужился, получил перевод в Таллинн, зажил с бабушкой в общежитии и стал ждать отдельную квартиру в доме, который для военных строили. В 1978 году обьект строители сдали, и они переехали. Дом был большой: девятиэтажка на 160 квартир, но поскольку все жильцы то или иное отношение имели к армии, все друг друга знали.
В этом же году сюда переехала пожилая пара. Николай и Нина. Он – подполковник в отставке, она – учительница. Всю жизнь прожили эти люди в Калининграде, а на старости лет перевелся Николай в Таллинн, потому как жил тут его старший брат. Брат, надо отдельно отметить, занимал некоторый государственный пост, дядькой был зажиточным и помог связями своими получить Николаю с Ниной не какую-то однушку или двушку, а самую что ни на есть огроменную четырехкомнатную квартиру, а до кучи роскошный кусок земли на берегу моря – “под огород”. Те, кто в то время за квартиру хлопотал, имеют представление о том, как сложно было такое “добро” на двоих получить!
Всё было у Нины с Николаем: и квартира, и “огород”, и личное транспортное средство, и пудель по кличке Дэнни, а вот самого главного – деток – не дал им Боженька. Скучновато было вдвоем, и стала к ним наведываться племянница Надя с сыночком своим маленьким, дочь сестры Нининой. Года два подряд на лето приезжала, а потом и вовсе переехала к родственникам на пмж.
Надя тоже была родом из Калининградской области. Едва закончив школу, спуталась с каким-то морячком, да родила. В институт по понятным причинам она уже не поступила, а тут подвернулся такой чудный случай зажить под крылом у обеспеченной родни, и Надежда непременно им воспользовалась.
Была она девушкой невероятной красоты. Настолько ослепительной, что на крестинах моих (а как вы понимаете, на крестины в те времена ходили всем двором) в 1982 году, в главном православном соборе города, поп чуть меня не утопил, потому как не мог отвести от неё глаз.
Не было у Нади отбоя от кавалеров. И днями и ночами толпились они у её подъезда, и в бесконечных попытках устроить свою судьбу она совершенно забросила сына, который всё больше времени стал проводить с Ниной.
Шло время, и на участке, который государство выделило Николаю под огород, он построил шикарный дом. Пожилые люди и Надин ребетенок все больше времени стали проводить там, лишь изредка наведывались в город. Да так привязались они к мальчонке, а он прикипел к ним, что предложили Надежде отписать на неё свои четырехкомнатные аппартаменты, в обмен на отказ от сына в их пользу.
Недолго думала Надя, все документы были оформлены самым наилучшим образом, не без помощи, естественно, брата Николая, и она очень скоро вступила в права владения недвижимым имуществом.
В постоянных поисках выгодной партии Надя каким-то образом связалась со старшим сыном Колиного брата, и несмотря на то, что у мужчины была жена и трое детей, старалась Надя всеми правдами-неправдами выкорчевать его из семьи. Раза три он уходил к любовнице, жил по нескольку месяцев, но в итоге возвращался домой. Очень огорчалась Надя, но руки опускать не спешила, так как был он женихом завидным.
В один момент, когда её возлюбленный в очередной раз собрал свои вещички, погрузил их в автомобиль и отчалил в сторону родного дома, Надино терпение лопнуло, она решила отдохнуть от всех этих “кругов” и уехала навестить мать в Калининградскую область. Через пару недель девушка вернулась в Таллинн, цветущая и прекрасная, как никогда, а вскоре к ней вновь переехал Павел. Уже тогда все заговорили о том, что Надежда мужчину приворотом взяла. Якобы ходила она к одному мужичку на родине, и он помог её проблему решить. И Павла с тех самых пор как подменили. Был он как завороженный, от Нади не отходил ни на шаг.
Мужчину перестало кружить, и он решил вопрос в пользу Нади. Они прожили несколько месяцев, и Надежда забеременела. Для пары наступили трудные времена, так как Павел не успел уладить вопросы расторжения брака с официальной супругой, а она, узнав о грядущем пополнении, то ли от обиды, то ли из вредности врубила заднюю и отказалась дать ему развод.
Очень горевала жена Павла, постарела, подурнела за короткий отрезок времени. Так была сильна её обида на Надежду и так со свету сживала ее ненависть, что по совету подруги своей, отправилась и она под Псков, к какой-то, как поговаривал народ, “всемогущей” бабке, в надежде Надькин приворот снять и вернуть блудного мужа в семью. Несколько дней гостила женщина в её доме, а когда вернулась в город, была чернее тучи, долго ни с кем не общалась, а через некоторое время оказалась в местном психиатрическом диспансере. О том, что случилось с ней на псковщине, никому она так рассказать не успела, померла еще до того, как Надя разродилась, от непонятно каким образом возникшего сепсиса. Те, кто видел её перед смертью, говорят, что не было на ней живого места, гнила она заживо и мук перед тем, как отойти в мир иной, натерпелась страшных.
Предела не было Надиному счастью, ведь все проблемы решились сами собой, и только схоронив жену, Певел сразу же попросил её руки и сердца. Таким образом, за месяц до рождения долгожланного чада, Надежда стала законной женой едва лишь овдовевшего Павла.
Счастье было недолгим – в назначеный срок Надя родила физически неполноценного ребенка. У малыша были вывернуты суставы, он был фактически слеп и глух. После родов она сразу же подписала отказ, но Павел отговорил её от этого опрометчивого поступка. Хоть он и не был эталоном мужского достоинства и порядочности, но надо отдать ему должное – своих детей любил до безумия. И со своим сыночком младшим Сережей, как сейчас помню, возился он до последнего вздоха.
Врачи настаивали на том, что долго Сережа не протянет. Сначала речь шла о неделях, потом о месяцах, а когда мальчишка перерос эти временные барьеры, все начинали говорить о годах. То год, то два, то три отводили несчастному Сереже, но он продолжал жить всем в удивленье и матери “назло”. Да-да, именно “назло”, потому как, в постоянных хлопотах о больном ребенке, Надя быстро сгорела и утратила былую красоту. Всё чаще её стали замечать в компаниях местных выпивал, а когда мне было лет десять, ребята во дворе уже вовсю величали её “бабой Надей”, хотя она была младше наших собственных матерей.
Сереже стукнуло 12 лет, и отец, который так отчаянно боролся за своего сына и старался адаптировать его к жизни в социуме, внезапно погиб. Павел возвращался домой с работы, поставил машину в подземный гараж, а когда выходил, какой-то “доброжелатель” кинул сверху кирпич аккурат на его голову.
Сергей остался наедине с матерью, которая совершенно не имела желания ухаживать за своим нежеланным сыном, и рос он, как сорняк на обочине. Кое-как закончил спецшколу, после чего все дни проводил в душной и грязной квартире, среди Надиных собутыльников и прочих проходимцев, которых любвеобильная “баба Надя” тянула в дом.
Мы жалели Серёжу, и когда он тихо подкрадывался к детской площадке, непременно звали его посидеть с нами. Но мать его такого общения не одобряла и поднимала жуткий крик, когда видела сына в компании других детей.
Однажды очередной сожитель матери пытался отравить Сережу, другой, исключительно в воспитательных мерах, не раз прижигал бедолагу раскаленным утюгом. В общем, он рос совершенно несчастным человеком, с изуродованым телом и искалеченой судьбой, но даже при этом обладал очень добрым и покладистым характером… был безобиден, бескорыстен и принимал все удары судьбы с улыбкой.
В восемнадцать, где-то на городской остановке, он познакомился с женщиной, неопределенного места жительства, и привел её домой. К тому времени частично парализованая Надежда стала редко выходить из квартиры. Новая знакомая Сергея была бабой бойкой и завидя, что мать постоянно и несправедливо гоняет сына, быстро нашла способ ставить её на место. Соседи стали замечать, что Надя часто ходит битая. А позже сожительнице Сергея в голову пришел план, как вообще избавиться от “бабы Нади”, и в один день к изрядно подпившей Наде пришёл нотариус, в присутствии которого она отписала свою четырехкомнатную квартиру в пользу своего сына и его новоиспеченной супруги. Таким образом, женщина осталась без крыши над головой. А Сережа, хоть и был человеком, который в реале не помнил зла, поделать с этим ничего не мог, так как полностью был отрешён от мира и такие проблемы не мог решать самостоятельно. После некоторых препирательств судебные исполнители выдворили несчастную за дверь.
Шло время, и вот новая хозяйка позволила Наде прийти за вещами. Та решила забрать всё нажитое имущество и оставить молодоженов с голой попой. Среди вещей, которые Надя вывезла из квартиры, было очень много одежды, которая осталась от Павлика. Села она вечером в своей комнатушке и стала всю свою жизнь вспоминать, одежду его перебирать и заметила, что под каждый воротник нашит крохотный карманчик из петелек, а внутри бумажка, на которой написано: “Горе на шее твоей, беда под ногами твоими, боль за тобой по пятам и за руку ведет тебя нечужая смерть”. Вот прямо так и написано, малюсенькими такими буковками, самой простой черной ручкой. Она часто приходила во двор нашего дома, сидела на лавке, рассказывала свою историю и показывала записку с проклятиями всем желающим.
Сережа умер, когда ему 20 лет было, от сердечного приступа. Супружница его квартиру продала и исчезла. А “баба Надя” так и живет в социальном доме на Сольноке. Старшему сыну она неинтересна и знаться он с ней не хочет. Иногда я встречаю её на остановке с бутылочкой одеколончика “Для милых дам”, но здороваться нет желания и я молча бреду мимо.
Вот такую порчу навела на Надежду Павлова жена. Видимо, женщина считала, что цена любви её неверного мужа и Нади должна быть именно так высока.
Наташа, Таллинн.